Портнягина Н. А.
Политический террор на окраинах империи в оценке местной власти в период революция 1905 – 1907 гг. (на материалах Лифляндской губернии)
В период революции 1905 – 1907 гг. террор стал мощным средством борьбы за власть для левых партий и настоящим бедствием для империи, особенно для ее окраин, где он был отягчен национальными конфликтами, обостряющимися в период революционных потрясений. Местная власть должна была прилагать гораздо больше усилий для того, чтобы справиться с террором по сравнению с центральными губерниями страны. Причем для нее важно было не только принимать адекватные меры в борьбе с этим опасным явлением, но и выдерживать ежедневные сражения за общественное мнение, которое весьма неоднозначно оценивало террор. Как местные власти империи справлялись с этой задачей? Смогли ли они выиграть борьбу за общественное мнение, каким было их восприятие и оценка террора левых? Рассмотрим эту малоизученную в историографии проблему на примере Лифляндской губернии, в которой террор имел наибольший размах.
В начале ХХ в. Прибалтийские губернии занимали особое положение в Российской империи. Большинство правительственных должностей занимали русские, но серьезным влиянием на общественную и экономическую жизнь края они не пользовались. По переписи 1897 г. русские в Лифляндской губернии составляли всего 5, 4%, а компактно проживали только в Рижском уезде. Земля в губернии принадлежала преимущественно немцам, русские владели всего 48,7 тыс. десятин земли, что составляло 2,5 % немецкого землевладения в губернии. Но большинство русских землевладельцев даже и не жило в губернии, их имениями управляли немцы [1, с. 84–86].Доля немецкого населения в прибалтийских губерниях была тоже невелика, она составляла всего 6-9 % [2, с. 58], но, благодаря особым законам, по которым управлялся Прибалтийский край, влияние немцев было очень сильно. В их руках находилась большая часть земли в губернии, а латыши и эстонцы, составлявшие основную массу населения, были в основном безземельными батраками. Именно в этом, а также в отстранении местного населения от участия в самоуправлении, в церковных делах Совет министров и увидел причины, по которым население Прибалтики стало активным участником революции [2, с. 46].
Размах революционной борьбы в Лифляндской губернии был невероятно силен. Повсеместно действовали «лесные братья», многочисленные боевые дружины левых партий, держащие в страхе все население. Революционные газеты распространяли прокламации, запрещающие крестьянам выполнять помещичьи приказы, могущие повредить революционерам, предписывающие закрывать кабаки и церкви, грозящие расстрелом «пасторам, которые поносят борцов за свободу»[4, с. 293].Сторонний наблюдатель, консул Великобритании Вудхаус, провел, как оно пишет, «персональное расследование» положения дел в Прибалтике в 1906 г., так как не доверял сообщениям в газетах, считая их слишком преувеличенными. По его наблюдениям, положение в балтийских провинциях в 1906 г. определенно ухудшилось по сравнению с 1905 г.: «То, что я увидел и извлек из источников, на которые можно положиться, подтверждают все, что я читал в газетах. Балтийские провинции парализованы, революционеры, или скорее, банды подлецов, которыми кишат леса, держат всю сельскую местность в таком напряжении, что никто, кажется, не знает, чего ожидать дальше... В городах, особенно в Риге, жители живут в постоянной тревоге,... в то же время в сельской местности терроризм распространяется в каждое село и деревушку». Он отметил, что если в 1905 г., террор был направлен преимущественно против знати, т.е. немцев, то сейчас – «против любого, у кого есть, что терять» [17, с. 1].
Террор стал обыденным явлением в крае, боевые организации непрестанно множили объявления о смертных приговорах своим врагам, «предателям и шпионам», использующим власть «как в своих корыстных целях, так и в интересах других любителей рабства» [4, с. 283-284]. В результате, по свидетельству латышских газет, в декабре 1906 г. 11 приходов в губернии остались без пасторов, в 3 приходах пасторы были застрелены, а в восьми получили угрожающие письма с приказанием оставить свои места, что они и сделали [7].
Основными врагами в период революции местное население считало немцев, против которых, в основном, и был направлен революционный террор. Это было обусловлено тем, что революция 1905 – 1907 гг. совпала с вступлением латышей в С-фазу развития национального движения, согласно периодизации национального движения в Центральной и Восточной Европе, предложенной чешским историком М. Хрохом. С его точки зрения, в этот последний период формирования нации большинство начинает придавать особое значение своей национальной идентичности, формируются массовые движения различных направлений [16]. Революционный террор левых, обращенный против немцев, был одним из способов обретения национальной идентичности. Неслучайно губернатор М.А. Пашковосновную причину народных выступлений весной-летом 1905 г. увидел не только в безземелии крестьян, но и в «племенной ненависти латыша и эста к помещику-немцу» [3, с. 116, 118].Однако, несмотря на достаточно верное определение губернатором причин революции и террора, центральная власть посчитала М.А. Пашкова неспособным справиться с волнениями. И хотя местное население очень высоко оценивало его деятельность именно за то, что губернатор умел русские общегосударственные интересы сочетать не только с вековым немецким культурным и экономическим влиянием в крае, но и с нарождающимся правосознанием и народосознанием латышской и эстонской народности [5], летом 1905 г. он был отправлен в отставку. Просьбы латышей, обращенные к министру внутренних дел, оставить М.А. Пашкова на занимаемой должности не имели успеха. Местное население получило лишь обещание того, что новый губернатор будет «не из баронов» [6].
28 ноября 1905 г. была учреждена должность временного прибалтийского генерал-губернатора, при нем было создано совещание для разработки проектов реформ, идея которого принадлежала остзейскому дворянству. Первым генерал-губернатором, по рекомендации С.Ю. Витте стал В.У. Соллогуб, позже его сменил А.Н. Меллер-Закомельский. Совещание при генерал-губернаторе работало с 12 июня 1906 по 29 сентября 1907 гг., подготовив проекты реформ земского самоуправления, крестьянского общественного управления, приходских учреждений лютеранской церкви, школьной реформы, предложения по вопросу о земельных отношениях. Все это время в крае действовало военное положение. Таким образом, власть пыталась справиться с революцией репрессией и подготовкой реформ. Генерал-губернатор балтийских провинций А.Н. Мелер-Закомельский сумел справиться с революцией. Его управление, по словам посла Соединенного королевства в России А. Николсона представляло собой «комбинацию справедливости и здравого смысла. Он жесткий там, где подавление революционных тенденций требует жесткости, не жалеет себя в расследовании дел, которые представляют общественный интерес. Он ликвидировал некоторые ненужные синекуры и вывел полицию из оцепенения» [18, с. 2].
Но создавала ли местная власть общественное мнение, лояльное к правительству и враждебное террору? Политика власти и ее взгляд на происходящие события находили отражение в официальных «Лифляндских губернских ведомостях», выходивших три раза в неделю. Они имели официальную часть, где помещались распоряжения местной власти, и неофициальную, очень маленькую, занимающую пол страницы, в которой печатались объявления, различного рода справки и иногда небольшие статьи. Революционные потрясения, переживаемые страной, властью не комментировались. Например, сообщение Николая II о гибели великого князя Сергея Александровича было опубликовано лишь 23 февраля без всяких комментариев [8]. В газете размещались, прежде всего, постановления губернаторов об усилении контроля над гражданами, с помощью которого власть надеялась справиться с террором. Еще губернатор М.А. Пашков опубликовал постановление, ограничивающее ношение, хранение и продажу оружия [9, 10]. Последующие губернаторы и генерал-губернаторы только усиливали репрессивные меры. Однако они не предпринимали попыток внятно объяснить причины террора. Так В.У. Соллогуб на следующий день после прибытия в Ригу, 19 декабря 1905 г., провел в Рижском замке прием военных и гражданских чинов и представителей лифляндского дворянства и города Риги, на котором объяснил задачу власти в крае, подразделив ее на две части: умиротворение волнений и реформы. Его объяснение причин революции и ее составляющей части, террора, свелись к тому, что все эти действия совершаются небольшой частью общества, сплотившейся в шайки, «из-за ложно понятых учений о строении современных государств на началах личной и общественной свободы» [11]. Несколько раз газета перепечатала статьи из «Правительственного вестника», направленные, например, против амнистии для политических преступников, за которую боролась I Государственная дума, о целях террористов [12, 14].
Всего лишь раз губернатор Н.А. Звегинцов опубликовал разъяснение для жителей Лифляндии по поводу появившегося в газетах воззвания 14 членов I Думы, в котором они обвиняли правительство в нежелании сотрудничать с парламентом и помогать нуждающемуся населению. Губернатор предупредил население, что это воззвание «неправильно и односторонне передает факты», что Совет министров намерен «улучшить положение всех». Он разъяснял, что правительство не могло пойти на амнистию, т.к. «предложение это клонилось, в сущности, к признанию безнаказанности убийств и других тяжелых нарушений», но уверял население, что разногласия с Думой не означали «невозможности для Государственной думы работать» [13]. В 1907 г. статей, пытающихся повлиять на общественное мнение губернии, в газете не публиковалось вообще. Таким образом, общественное мнение, враждебное террору, власть в губернии не создавала, она практически самоустранилась от обсуждения этой проблемы, предоставив обществу самому вырабатывать отношение к нему.
Это объясняется, на наш взгляд, во-первых, стесненностью в средствах, не позволявшей привлечь к сотрудничеству в губернских ведомостях талантливых публицистов. Кроме того, такая позиция газеты могла быть связана с особым отношением правительства к губернской администрации. Так, С.Д. Урусов, бывший губернатором Тверской губернии с начала революции до 10 июня 1905 г., позднее в своих воспоминаниях писал, что правительство поощряло администраторов, которые могли быстро подавить акты неповиновения, но при этом не одобряло самостоятельного анализа проблем[15, с.208].Освещение политического террора провинциальной официальной печатью показывает, насколько трудно было власти России начала XX в., привыкшей к насильственным и патерналистским методам управления, адекватно и быстро реагировать на новые вызовы модернизации.
Литература
1. Андреева Н.А. Русское общество Прибалтийских губерний в политических планах правительства начала ХХ в. // Клио. – 2009. – № 3 (46). – С. 83–86.
2. Андреева Н.С. Статус немецкого дворянства в Прибалтике в начале ХХ в. // Вопросы истории. – 2002. – № 2. – С. 44 – 61.
3. «Нынешние волнения помещиками крайне преувеличены». Донесение лифляндского губернатора М.А. Пашкова Николаю II. 1905. Публикация Н.А. Андреевой // Исторический архив. – 2009. – № 5. – С. 114 - 118.
4. Революция 1905 – 1907 гг. в Латвии. Документы и материалы. – Рига: Латвийское государственное издательство, 1956.
5. Рижские ведомости. – 1905. 9 июля
6. Рижские ведомости. – 1905. 27 июля.
7. Рижский вестник. – 1906. 15 декабря.
8. Лифляндские губернские ведомости. – 1905. 23 февраля.
9. Лифляндские губернские ведомости . – 1905. 14 марта.
10. Лифляндские губернские ведомости. – 1905. 28 марта.
11. Лифляндские губернские ведомости . – 1905. 19 декабря.
12. Лифляндские губернские ведомости. – 1906. 15 мая.
13. Лифляндские губернские ведомости – 1906. 26 мая.
14. Лифляндские губернские ведомости. – 1906. 28 августа.
15. Урусов С.Д. Записки губернатора. – Берлин, 1907.
16. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм / Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. – М.: Праксис, 2002.
17. UK National Archives (Kew). FO 371/129. N33967. Council Woodhouse to Sir Edward Grey. – Riga, October 4, 1906 .
18. UK National Archives (Kew). FO 371/318. N 2263.Sir A. Nicolson to Sir Edward Grey. – St. Petersburg, January 17, 1907.
